Неточные совпадения
Всю жизнь потом эта
заутреня осталась для Нехлюдова одним из самых
светлых и сильных воспоминаний.
Впрочем, в
Светлый праздник, у
заутрени, он честь честью похристосовался со всеми, а после поздней обедни даже разговелся вместе с нами.
Святая неделя проходит тихо. Наступило полное бездорожье, так что в
светлое воскресенье семья вынуждена выехать из дома засветло и только с помощью всей барщины успевает попасть в приходскую церковь к
заутрене. А с бездорожьем и гости притихли; соседи заперлись по домам и отдыхают; даже женихи приехали из города, рискуя на каждом шагу окунуться в зажоре.
Нечто подобное она испытывала в детстве, когда в глухую полночь ударит колокол к Христовой
заутрене и недавняя тишина и мрак сменялись праздничной, гулкой и
светлой радостью.
Мое яичко было лучше всех, и на нем было написано: «Христос воскрес, милый друг Сереженька!» Матери было очень грустно, что она не услышит
заутрени Светлого Христова воскресенья, и она удивлялась, что бабушка так равнодушно переносила это лишенье; но бабушке, которая бывала очень богомольна, как-то ни до чего уже не было дела.
Генерал любил батюшку; он вообще охотно разговаривал от Писания и даже хвалился начитанностью своей по этой части. Сверх того, батюшка давал ему случай припоминать об архиереях, которых он знал во времена своего губернаторства, и о том, как и кто из них служил
заутреню в
светлое Христово воскресенье.
В избранный для венчания день Егор Егорыч послал Антипа Ильича к священнику, состоящему у него на руге (Кузьмищево, как мы знаем, было село), сказать, что он будет венчаться с Сусанной Николаевной в пять часов вечера, а затем все, то есть жених и невеста, а также gnadige Frau и доктор, отправились в церковь пешком; священник, впрочем, осветил храм полным освещением и сам с дьяконом облекся в дорогие дорадоровые ризы, в которых служил только в
заутреню светлого христова воскресения.
В тот час, когда, с ударом к
заутрене светлого христова воскресения в почтамтской церкви, отец иерей возгласил: «Христос воскресе!», я получил радостное известие от ее превосходительства Натальи Васильевны Углаковой, что Вы сочетались браком с Сусанной Николаевной, и я уверен, что Ваше венчание освещали не одне восковые наши свечи, а и райский луч!»
— Не вдруг, девушки! Мне с самого утра грустно. Как начали к
заутрене звонить да увидела я из светлицы, как народ божий весело спешит в церковь, так, девушки, мне стало тяжело… и теперь еще сердце надрывается… а тут еще день выпал такой
светлый, такой солнечный, да еще все эти уборы, что вы на меня надели… скиньте с меня запястья, девушки, скиньте кокошник, заплетите мне косу по-вашему, по-девичьи!
«А что же мне нужно? и что это такое я отыскиваю?.. Какое зачало? Какой ныне день?» — соображает Ахилла и никак не добьется этого, потому что он восхъщен отсюда… В ярко освещенном храме, за престолом, в
светлой праздничной ризе и в высокой фиолетовой камилавке стоит Савелий и круглым полным голосом, выпуская как шар каждое слово, читает. «В начале бе Слово и Слово бе к Богу и Бог бе Слово». — «Что это, господи! А мне казалось, что умер отец Савелий. Я проспал пир веры!.. я пропустил святую
заутреню».
— Вот то-то и есть! — подхватил Лесута. — При блаженной памяти царе Феодоре Иоанновиче были головы, а нынче… Да что тут говорить!.. Когда я служил при
светлом лице его, в сане стряпчего с ключом, то однажды его царское величество, идя от
заутрени, изволил мне сказать…
После этого, в одну из суббот, он прочел пятую главу, а 17 апреля, тоже в субботу, он прочел нам, перед самой
заутреней светлого воскресенья, в маленьком моем кабинете, шестую главу, в которой создание Плюшкина привело меня и всех нас в великий восторг.
Бесцеремонность в распространении этих подметных листков дошла до того, что во время
заутрени в
Светлое Воскресенье в самом Зимнем дворце, при многолюднейшем собрании, было разбросано во многих экземплярах воззвание «к русским офицерам». Оно валялось на подоконниках, на мебели, и многие из офицеров, не выключая и весьма почтенных генералов, совершенно неожиданно находили у себя в заднем кармане, вместе с носовым платком, и эту прокламацию.
А было то в ночь на
светлое Христово воскресенье, когда, под конец
заутрени, Звезда Хорасана, потаенная христианка, первая с иереем христосовалась. Дворец сожгли, останки его истребили, деревья в садах порубили. Запустело место. А речку, что возле дворца протекала, с тех пор прозвали речкою Царицей. И до сих пор она так зовется. На Волге с одной стороны устья Царицы город Царицын стоит, с другой — Казачья слободка, а за ней необъятные степи, и на них кочевые кибитки калмыков.
До
заутрени нас повели в дортуар, где мы тотчас же принялись за устройство пасхального стола. Сдвинув, с позволения классной дамы, несколько ночных столиков, мы накрыли их совершенно чистой простыней и уставили присланными мне мамой яствами. Затем улеглись спать, чтобы бодро встретить наступающий
Светлый праздник.
Свет и простор главной, летней, церкви под высоким куполом (летняя церковь открывалась к
заутрене под
светлое воскресенье и снова закрывалась осенью, под покров). Широкий и высокий иконостас, веселые лучи солнца сквозь синий кадильный дым. Полный, праздничный хор, звуки молитв, гулко повторяющиеся под куполом...
Так вот, значит, — у
заутрени прозевал я Конопацких. Пришел домой в отчаянии. Были розговины — вкусная ветчина, кулич, шоколадная пасха. У всех
светлые, праздничные лица. Я тоже смеялся, болтал, а в душе тоскливо звучало...
На
заутрене под
светлое воскресение я прозевал Конопацких. То есть, если по-настоящему сказать, по чистой совести, — просто по окончании службы не посмел к ним подойти. А в этом было все. Они бы пригласили меня прийти, — и опять день за днем я стал бы бывать у них всю святую.
Светлый праздник. Вчера купил десяток яиц, кулич и пасху. У
заутрени был у Владимирской. Купечества было видимо-невидимо! Христосовался семьдесят два раза, не считая младенцев. Нарочно считал. После
заутрени пил чай дома и разговлялся. После чая лег соснуть. Засыпая, думал: какие счастливые люди попы и сколько денег собрали они во время Великого поста и сколько соберут их еще на Святой! Вот уж в попы хоть грамотный, а ни за что не попадешь!